Заметив, что появившийся на приеме Анзор идущий под руку с Симой, делает мне знаки. Я извинился и оставил увлеченно императрицу, расспрашивающую о приключениях ученого.

— Иван Макарович, срочное донесение, — хмуро шепнул мне контрразведчик. — Давайте отойдем и перекурим, — кивнул в сторону.

— Это можно, — согласился я и подозвав слугу, ходящего с пустым подносом, поставил на него свой фужер, так и не допив шампанское.

Из Германии пришла зашифрованная телефонограмма, что кайзер подписал план наступления на Российскую империю. Приказ уже ушел в войска, через месяц начнется агрессия. Если точнее, то первого августа, в десять часов утра, после вручения ноты послами Альянса императрице или ее ближайшему окружению. Ожидаемо и, к сожалению, мы почти ничего не успеваем.

— Предложения есть? — поинтересовался я у Анзора.

— Отсрочить не получится, в этом никаких сомнений, но мы предупреждены и можем принимать меры, — ответил тот.

Знать бы еще какие! Да и дух войны давно в воздухе витает, это не секрет. А когда на границе начнется движение войск, то и сообщения пойдут одно за другим. А вот и сэр Гардинг, который раскланивается перед императрицей и что-то ей с улыбкой говорит. Интересно, он уже передал мои слова про поставки заинтересованным лицам?

— В груз, отправленный с авиазавода Василий Андреевич, внес изменения, — продолжил Анзор. — Какие-то детали поменял, как он выразился: «Брак из первых партий заставит поломать головы наших врагов».

— Стоит ли отдавать почти готовый двигатель? — потер я подбородок, наблюдая, как англичанин целует Ольгину ручку и просто соловьем разливается.

— Думаю, правильное приняли решение, в ящик свалили то, что позволит запустить движок, но он не покажет те характеристики, на которые способен и выйдет из строя через пару часов. Почти ничего не теряем, — успокоил меня мой друг. — Жду отмашки для отправления.

— Ну, если так, то пусть посылка путешествует, — махнул я рукой.

На самом деле на данную операцию нет смысла рассчитывать. Пока груз доберется до адресата, то да се, времени пройдет много, уже будут говорить пушки и гибнуть люди. Но зато мы сможем проследить цепочку и выявить врагов, работающих на Англию.

— Тогда я звоню на станцию и приказываю отправлять почтовый вагон? — уточнил контрразведчик.

— Не забудьте указать в сопроводительных документах даты отправки, — напомнил я. — Не сегодняшним числом, а тем, когда посылку с авиазавода доставили на станцию. Из-за чьей-то ошибки груз не отправлялся и лежал в забытом вагоне, а потом мол спохватились.

— Уже сделано, — широко улыбнулся Анзор. — По документам, в Пензе перепутали и отправили обратно, в накладных комар носа не подточит!

— Хорошо, — покивал я. — Что еще?

— Лиса-Мария, — произнес контрразведчик, заставив меня напрячься.

— Что-то натворила? — уточнил у друга.

— Ее идея отправить вас с Ольгой Николаевной в полет, — ответил Анзор.

— Ха, тоже мне тайна, сразу же видел, чьи уши за всем этим стоят!

— В ночном выпуске газет, с вашими фотографиями, как вы любезно императрицу подсаживаете в кабину и ее пристегиваете, — он достал из внутреннего кармана газету и протянул мне. — Обратите внимание на четвертый снимок, у читателей сложится неправильное представление о ваших действиях.

— Вот же! — ругательство сдержал, мысленно чертыхнулся и, поаплодировал плутовке, та четко идет к поставленной цели.

На мутном фотоснимке императрица в кабине, я же склоняюсь над ней и наши головы находятся под таким ракурсом, что можно подумать будто ее целую.

— По тексту никаких претензий, — мрачно продолжил Анзор. — Подчеркивается, что Хозяин Сибири принимает императрицу со всеми возможными почестями. Не жалеет ни сил, ни средств, ни времени.

— Тираж изъять, как понимаю, невозможно, — обронил я.

— Совершенно верно, — подтвердил Анзор. — Сама плутовка отсиживается у вашей сестры и категорически не желает со мной говорить. Катерина Макаровна, разумеется, свою подругу защищает.

— Плутовку не исправить, в этом себе отчет отдаю, но хотя бы сумели большую часть времени контролировать, — заметил я. — Ладно, пойду к Ольге Николаевне, покажу ей статью.

Императрица с послом уже переговорила, сэр Гардинг со мной раскланялся и сделал вид, что увлечен одной дамой, которая ему строит глазки, хотя и замужем. Муж находится рядом, что-то обсуждает со своим компаньоном и на поведение жены внимание не обращает. Ну, не мое дело влезать в их отношения, хотя и хочется Чарльзу как-то напакостить, но не размениваться же по мелочам.

— Иван Макарович, что это вы такой хмурый? — поинтересовалась императрица, что-то своей фрейлине рассказывая.

— Ваше императорское величество, все сделаю в точности, как велели, — сказала собеседница Ольги Николаевны и почему-то на меня посмотрела оценивающим взглядом, словно раздела до трусов.

— Идите милочка, надеюсь на вас, — отпустила фрейлину императрица. — Так что вам рассказал ваш начальник контрразведки? Поделился дурными новостями.

— Да, — коротко ответил я. — Нам стоит переговорить.

— Хорошо, после приема жду вас в кабинете, — сказала императрица и развернувшись направилась к группе военных, которые с Гастевым что-то активно обсуждают.

Хм, почему она так себя повела? Я озадачился, но мысленно рукой махнул, понять женщин не всегда представляется возможным, даже тех, кто правит империей и умеет держать в своих руках всех и вся, не поддаваясь эмоциям.

— Иван Макарович, простите, пришлось пообещать императрице, что гонка состоится, — печально сказал Гондатти. — Пари есть пари даже если придется стартовать без соперников.

— Николай Львович, это вас так Ольга Николаевна настроила? — поинтересовался я.

— Буду честен, — кивнул он, — попросила, очень хочет посмотреть, как вы сумеете что-то гоночной машине противопоставить.

— Хорошо, — согласился я. — Нам следует найти какой-нибудь участок трассы, скажем, длиной километров пять. Там и погоняемся. Вот только некому организацию данного мероприятия поручить.

— Так ведь Мария Генриховна уже несколько вариантов подготовила, — огорошил меня Гондатти, а увидев мое удивление, продолжил: — Это мне сама Ольга Николаевна поведала. Кстати, один из вариантов не так уж и плох.

— Можно полюбопытствовать — какой?

— Старт из резиденции, разворот перед городом и тот, кто первый пересечет ворота, из которых и выехал — победитель заезда, — ответил Гондатти, а потом добавил: — Дорога тут неплохая, относительно ровная и широкая могут и три машины рядом проехать, если столько участников наберется.

Пару минут поразмышлял, но уже понимаю — хрен отвертеться. Впрочем, почему бы и не погонять? Вопрос на чем? Заведомо со слабым движком шансов слишком мало, у Николая Львовича машина скоростная, но выжать из нее максимум он вряд ли сумеет, на этом все и строится. Ну, пожалуй, последние мерседесы не так и слабы. Кстати, а чего это мы сами не займемся выпуском аналогичных машин? Грузовики и танки выпускаем, самолеты, а деньги платим заграницу! Гм, можно сказать, я недоглядел и о такой мелочи не задумывался. Стоимость-то в разы упадет, а если украсть идею у Генри Форда, который первый применил конвейерную сборку, то и вовсе сущие копейки на себестоимость уйдут! Блин, если бы не война на носу, то сразу же дал задание своему главному конструктору эту идею проработать. А может еще и не так поздно? Дешевый транспорт, превратившись из роскоши, создаст толчок в развитии многих отраслей. И все же, не стоит пока размениваться, необходимо отладить все производства и границы обезопасить, а потом уже и за это дело браться.

Пообщался с офицерами Генерального штаба императрицы. Как ни странно, но в их лице нашел поддержку, не знают они как задействовать нашу технику и всячески стараются от командования отвертеться. Какие-то две дамы из свиты Ольги Николаевны прямо цель поставили затащить меня в постель. Первые представились, наплевав на этикет, а потом стали заигрывать. Видя, что не реагирую, прямым текстом заявили: